Неточные совпадения
Оно, кажется, очень поразило его своею неожиданностью; он не верил, что его накажут, до последней минуты и, когда повели его по рядам, стал кричать: «Караул!»
В госпитале его положили
на этот раз уже не
в нашу, а, за неимением
в ней
коек,
в другую
палату.
На другой день, утром я сидел
в больничной
палате,
на койке вотчима; он был длиннее
койки, и ноги его,
в серых, сбившихся носках, торчали сквозь прутья спинки.
В палате было четверо больных: один — метавшийся
в жару тифозный, другой — бледный, с синевой под глазами, лихорадочный, дожидавшийся пароксизма и непрестанно зевавший, и еще два раненных
в набеге три недели тому назад — один
в кисть руки (этот был
на ногах), другой
в плечо (этот сидел
на койке).
Раненого Авдеева снесли
в госпиталь, помещавшийся
в небольшом крытом тесом доме
на выезде из крепости, и положили
в общую
палату на одну из пустых
коек.
Весёлое солнце весны ласково смотрело
в окна, но жёлтые стены больницы казались ещё желтее. При свете солнца
на штукатурке выступали какие-то пятна, трещины. Двое больных, сидя
на койке, играли
в карты, молча шлёпая ими. Высокий, худой мужчина бесшумно расхаживал по
палате, низко опустив забинтованную голову. Было тихо, хотя откуда-то доносился удушливый кашель, а
в коридоре шаркали туфли больных. Жёлтое лицо Якова было безжизненно, глаза его смотрели тоскливо.
Наконец, эвакуируемая партия была отправлена. Привезли солому, начали набивать матрацы.
В двери постоянно ходили, окна плохо закрывались; по огромной
палате носился холодный сквозняк.
На койках без матрацев лежали худые, изможденные солдаты и кутались
в шинели.
Если вы
в одном из городов Восточной Сибири, лежащих
на пути от Иркутска к Томску, посетите городовую больницу и войдете
в женское отделение для душевнобольных, то вас прежде всего поразит вид исхудалой, поседевшей страдалицы, сидящей
на своей
койке с устремленным вдаль остановившимся взглядом и с прижатыми к груди руками. Больная по временам оглашает
палату диким неистовым хохотом, от которого вас невольно охватит нервная дрожь.
Заверещал главный врач, — солдатики
на койках промеж себя тихо удивляются: тыловой начальник, доктор, а такая у него
в голосе сила. Смотритель трясется-вякает, толстая сестра наседает, а дневальный из офицерской
палаты знай свое лопочет про рапорт да подполковничье молоко.